Год без западных вендоров: эксперты о неудачах и достижениях импортозамещения

Не трогай то, что работает

Темпы импортозамещения очевидны из статистики: в 2022 году 23 % российских компаний заявили о том, что активно импортозамещают системный софт (операционные системы, ОС и системы управления базами данных, СУБД, — прим. ред.), тогда как в 2020-м доля таких компаний составляла 16 %, рассказал руководитель отдела аналитики «СёрчИнформ» Алексей Парфентьев. В прошлом году 36 % российских компаний начали планировать средства на замещение средств защиты информации. «Ускорению имортозамещения поспособствовали массовый уход иностранных вендоров и ужесточение нормативных требований: по указу президента с 2025 года органам власти, госкорпорациям, субъектам критической информационной инфраструктуры (КИИ, — прим. ред.) и системообразующим предприятиям будет запрещено использовать иностранное программное обеспечение (ПО, — прим. ред.)», — уточнил Алексей Парфентьев.

Но этот процесс не проходит легко. Как пояснил руководитель группы по работе с вендорами ICL Services Ильдар Надреев, в крупных организациях со сложными комплексными системами вопрос замены вендора — это не только покупка нового (замещающего) вендора, но и длительное изучение нового ПО и оборудования, его тестирование, обучение сотрудников, и как результат — миграция, зачастую длительная и болезненная. «Остановка деятельности, как правило, невозможна и грозит колоссальным финансовым и репутационным ущербом. Отчасти этим объясняется инерционность в переезде на отечественные решения: соблюдается правило “не трогай то, что работает”», — пояснил Ильдар Надреев. В числе причин сложного и осторожного импортозамещения эксперт назвал тот факт, что даже загрузка компьютера с новой операционной системой на какое-то время парализует работу, не говоря уже про замену сложных систем. По словам Ильдара Надреева, из оборудования проще оказалось заместить компьютеры, серверы начального уровня, простые коммутаторы, то есть то, что сравнительно легко заменить на месте и собирается из распространенных комплектующих, которые можно купить, например, в Китае.

Руководитель отдела ИТ-компании «СП.АРМ» Сергей Шевкунов обратил внимание на то, что значительная доля импортозамещения иностранного ПО происходит не за счет отечественных разработок. «В сообществе разработчиков ПО с открытым исходным кодом широко применяется практика, когда новая программа разрабатывается на базе какой-то версии исходного решения, и может в дальнейшем развиваться самостоятельно. Мы изначально были ориентированы на использование решений open source (открытое ПО, — прим. ред.), поэтому, когда появилась необходимость в замещении разработок иностранных вендоров, многое у нас уже было сделано», — рассказал эксперт.

Имеющиеся на рынке решения с открытым исходным кодом, например, PostgreSQL (свободная объектно-реляционная система управления базами данных), и появившиеся на ее основе отечественные разработки спасают ситуацию с замещением базового ПО, подтвердил коммерческий директор группы департаментов ERP «КОРУС Консалтинг» Антон Колосов. Однако он отметил, что программный софт, бизнес-приложения замещаются с разной степенью успешности: ERP-системы (планирование ресурсов предприятия, — прим. ред.) давно замещаются продуктами «1С» и другими аналогами, есть множество успешных примеров перехода с западных систем на российскую платформу, и эта проектная практика продолжает расти.

Руководитель департамента цифровых решений агентства «Полилог», разработчик POLYCODE Людмила Богатырева разделила импортозамещаемый софт на три категории: пользовательский, корпоративный и промышленный. «В тех категориях, где существовали зрелые российские решения, зарубежные продукты удалось заместить быстро и практически безболезненно. Там, где этих решений не было на момент ухода вендоров, возникли проблемы. В мессенджерах, сервисах такси и онлайн-бронировании давно успешно работали российские ИТ-продукты. Есть эффективные отечественные продукты в корпоративном софте, поэтому здесь значимых негативных последствий не случилось. Однако, к примеру, если в классе CRМ (системы управления взаимоотношениями с клиентами, — прим. ред.) достаточно большое количество решений высокой степени зрелости, то, например, в классе ERP их меньше. Соответственно, и конкурировать здесь гораздо сложнее. Пример — тот же SAP», — рассказала Людмила Богатырева.

Директор по маркетингу и коммуникациям цифровой платформы для организации командировок и управления расходами «Ракета» Дарья Зубрицкая назвала наличие полнофункциональных аналогов главной причиной успешного замещения ERP и HR-систем. «Основные затраты пришлись на этап внедрения, чтобы перейти с одного решения на другое. Также частично удалось заменить решения по организации команд разработки и доставки кода, тем не менее довольно большой процент компаний используют западные решения ввиду их гибкости и функциональности», — сообщила эксперт.

Директор московского представительства ITentika Сергей Кузнецов коснулся узкопрофильных продуктов, которые стали стандартом по всему миру, например, Adobe. По его мнению, основной успех замещения таких продуктов заключается в базе пользователей: если она большая, то и дорабатываются они лучше благодаря большей обратной связи. «Такая же история с операционными системами, офисными приложениями. По всем направлениям идут разработки, и чем больше ПО будет использоваться, тем лучше оно будет становиться — это бесконечный цикл. Я бы не выделял сейчас какие-то отдельные сегменты. Но можно точно сказать, что у нас есть замены крупных core-систем, хотя и складываются они зачастую из нескольких продуктов», — сказал эксперт.

«В России давно существует и активно развивается прикладное ПО, в том числе операционные системы, программы для работы с документами и средствами коммуникаций, а также решения в области информационной безопасности. По функциональности такие продукты не только не уступают иностранным решениям, но и зачастую превосходят их», — напомнил генеральный директор компании «МойОфис» Павел Калякин.

Генеральный директор «Цифровой индустриальной платформы» (совместное предприятие ГК «Цифра» и ПАО «Газпром нефть») Александр Смоленский уточнил, что внедрение промышленного ПО уровня MES, то есть системы сбора всех промышленных данных на предприятии, занимает несколько лет. Такой проект по трудозатратам не слишком отличается от строительства здания нового промышленного цеха. Поэтому замещение сложного промышленного ПО на отечественное не происходит быстро. По словам эксперта, на российском рынке все же есть решения, которые во многом опережают то, что было сделано западными разработчиками. В первую очередь потому, что их начали разрабатывать три—пять лет назад, тогда как западным аналогам по 20 и 30 лет, поэтому их ИТ-архитектура устарела.

«Есть довольно большой пласт технологического ПО, которое можно быстро внедрить, особенно если предприятие развернуло платформенную экосистему. Разработка такого ПО также ведется: российские ИТ-компании пишут средства автоматизации технологических процессов, сразу их тестируют и запускают в эксплуатацию, нанизывая на живую “нитку” уже функционирующей платформы», — пояснил Александр Смоленский. Он также добавил, что существует немало специфических уникальных программных продуктов от ряда иностранных компаний, за которыми стоят сложные алгоритмы, но и такое ПО сейчас тоже создается отечественными разработчиками. В ближайшие 3–5 лет весь контур промышленного ПО будет написан и внедрен, предположил Александр Смоленский.

Наибольшие трудности в сегменте промышленного ПО Людмила Богатырева объяснила отсутствием зрелых и конкурентоспособных аналогов промышленного софта. «На создание подобного рода решений требуются не только годы, но и масштабные инвестиции. Именно поэтому данному сектору государство оказывает системную поддержку. Один из таких механизмов — создание индустриальных центров компетенций, участники которых призваны разработать российские аналоги наиболее значимого зарубежного ПО, ушедшего с российского рынка: Oracle, SAP, Siemens, Autocad», — полагает Людмила Богатырева.

Сложную систему труднее заместить

Проблемы с заменой зарубежного оборудования начинаются там, где применяются малораспространенные комплектующие и значительную роль играет сложное программное обеспечение, пояснил Ильдар Надреев. «В России нет своих серверов с более чем двумя процессорами, систем хранения данных высокого класса, да и со средним классом есть проблемы ввиду отсутствия привычного функционала, например, головной болью крупных заказчиков стала так называемая катастрофоустойчивость, когда необходимый функционал дублируется в двух разных местах, чтобы при появлении любой проблемы на главной площадке все продолжало работать на запасной, а это трудно реализовать на отечественных решениях», — рассказал эксперт.

Антон Колосов считает непростой ситуацию с решениями для автоматизации узкоспециализированных задач, к примеру, систем класса APS (усовершенствованное планирование), предназначенных для синхронного планирования производства и работы оборудования, которые мало представлены на отечественном рынке. «Локальные разработки по функциональности пока уступают одной из самых продвинутых западных APS-систем. И такая ситуация складывается со многими прикладными ИТ-решениями — номинально они существуют в России, но их функциональное наполнение, скорость работы, ресурсоемкость, масштабируемость все еще могут отставать от продуктов мировых лидеров. Отечественным вендорам требуется время, чтобы их решения получились полнофункциональными и работали так, как это было на устойчивом рынке с иностранными продуктами. Но развитие происходит очень быстро, и в ближайшие годы мы увидим серьезный рост в этой сфере», — уверен эксперт.

Дарья Зубрицкая добавила, что пока не удалось заместить решения в офисном и серверном ПО, поскольку в этих сегментах иностранные решения более развиты и удобны для пользователей и за короткий промежуток времени сложно их догнать.

Ситуация с импортозамещением лучше в тех отраслях, где приходится менять серверное программное обеспечение, а вот с ПО, работающим на уровне пользователя, все несколько иначе, отметил Сергей Шевкунов. «Люди зачастую используют в своей повседневной работе привычные решения, и менять, например, AutoCAD на “Компас 3D” им сложно. Если в приведенных примерах есть альтернатива, то в тех случаях, когда специфическое ПО, критичное для функционирования организаций? разработано только для Windows, пока приходится мириться с трудностями и неудобствами. В частности, мы регулярно сталкиваемся с лабораторным медицинским оборудованием, ПО для которого написано именно для Windows», — посетовал эксперт.

Руководитель комитета по стандартизации в области промышленного и гражданского строительства АРПП «Отечественный софт», исполнительный директор «СиСофт Разработка» (входит в ГК «СиСофт») Михаил Бочаров считает, что степень замещенности отчасти пропорциональна сложности решений. С замещением программ широкого пользования проблем почти не возникает. Гораздо медленнее идет внедрение специализированных продуктов, в том числе замещение ERP-систем и инженерного софта. «Это сложные многоуровневые системы, на которые завязаны производственные процессы, и до недавнего времени большинство предприятий использовало зарубежный софт. Такое широкое поле деятельности стимулирует нас, мы продолжаем разрабатывать новые и внедрять успешно зарекомендовавшие себя конкурентные решения», — рассказал эксперт.

Серийный ИТ-предприниматель, венчурный инвестор, основатель ГК ITGLOBAL.COM Дмитрий Гачко так же указал на провал в импортозамещении ERP-систем. «Сложно заменить SAP, но здесь важно не искать аналоги ушедших иностранных вендоров, а найти возможность перейти на более прогрессивные решения, включая изменения к подходам ведения бизнеса. Ведь западные продукты зачастую внедрялись вместе с западными бизнес-процессами. И тут не факт, что нам не нужно их тоже импортозамещать. Это как в финтехе: вместо того чтобы заменять процессинг, системы карточной оплаты на аналоги, мы бы могли внедрять более прогрессивные технологии с использованием блокчейн, оплатой с телефона, минуя карты и вообще заменяя POS-терминалы на смартфоны у продавцов», — считает эксперт.

Одной из самых больших потерь для российского рынка Дмитрий Гачко назвал уход VMware — лидера сферы виртуализации, решениями которого, по разным оценкам, пользовалось 95 % рынка. Для многих компаний это был фундамент ИТ-инфраструктуры и своего рода образец в отрасли. Но мы создали альтернативу, заключил предприниматель.

Лидеры импортозамещения

Антон Колосов подчеркнул, что в успехе импортозамещения большое значение имеет размер предприятия. Малые и средние компании, которые используют базовые возможности ПО, ощутили меньше ущерба от ухода западных вендоров — многие и так пользовались «1С», а перейти на «МойОфис» им не составляет труда. «Крупные предприятия с высокими требованиями к ПО — в первую очередь отрасль розничной торговли, производство и дистрибуция, — более зависимы от международных разработок. Их ИТ-ландшафт строится из разных и сложных продуктов, поэтому сейчас бизнесу приходится искать аналоги, которые не всегда в полной мере отвечают запросам предприятий», — считает эксперт.

Алексей Парфентьев согласился с тем, что скорость импортозамещения зависит от размера компании. «Крупный бизнес лучше ориентируется на отечественном рынке, как минимум благодаря тому, что вендоры чаще продвигают свои продукты на больших заказчиков. Поэтому после ухода иностранных компаний он не искал аналоги их софта, а выбирал из тех российских решений, с которыми давно знаком. Малые и средние предприятия (МСП) чаще выбирают решения по подписке, то есть облачной модели построения инфраструктуры. К сожалению, иностранные облака выигрывали и по популярности, и по качеству, и по стоимости — последнее особенно критично для малых предприятий. Поэтому после возникшей необходимости переходить на отечественный софт МСП оказались в проигрыше», — пояснил эксперт.

Чтобы оценить ситуацию с замещением ПО, стоит отталкиваться не только от размера компании, но и от уровня автоматизации производства, убежден Александр Смоленский. «Очевидно, что в крупных компаниях, которые продолжают экспортировать свои продукты, ситуация лучше. У них всегда было больше партнеров в ИТ, к ним больше внимания, и к ним еще в прошлом году устремились многие компании, желающие помочь с импортозамещением. На рынках, которые больше фрагментированы, например, мелкосерийное производство, ситуация похуже. Но там и так стояло довольно много российского софта, потому что он дешевле», — пояснил эксперт.

Сергей Кузнецов назвал сложной ситуацию в большом бизнесе, который выстраивал свои экосистемы с возможностью техподдержки на несколько лет вперед. «Как правило, большие продукты легко интегрируются друг с другом, и при потере части приходится многое перерабатывать. Точно есть проблемы у финтеха из-за требований к сертификации, у крупного производства и ретейла», — рассказал эксперт.

Людмила Богатырева считает, что к импортозамещению ПО наиболее подготовленными оказались автомобилестроение и ракетно-космическая отрасль. Средний уровень замещения ПО в судостроении, авиастроении, металлургии, химической промышленности.

Дарья Зубрицкая назвала наиболее успешной ситуацию с замещением в отраслях, которые наиболее строго регулируются государством и которые начали процесс замещения уже давно, к примеру, добывающая промышленность, финансовая сфера.

Михаил Бочаров отметил большой потенциал развития промышленной цифровизации, где в качестве драйвера процесса внедрения отечественного ПО выступает нефтегазовый сектор, который обладает необходимыми для этого ресурсами, определенным опытом и видением перспективы своего развития в этом направлении. «Нефтегазовые предприятия суммарно готовы инвестировать в цифровизацию более 2 трлн рублей и ежегодно выделять 300 млрд рублей на закупку персонального программного обеспечения и информационных технологий», — подчеркнул Михаил Бочаров.

Время новых разработок

Антон Колосов убежден в том, что тренд перехода российских компаний с западных ИТ-систем на отечественные будет сохраняться еще долго: госкомпании сделать это обязаны, а коммерческий сегмент пойдет на это ввиду рисков использования продуктов западных вендоров, которые заключаются в отсутствии обновлений, невозможности докупить лицензии или перейти с одной версии на другую. «Даже западные компании, которые остались в России, задумываются или уже переходят на отечественные системы. Доля российских вендоров будет быстро расти, появятся новые разработки. В текущих условиях вывод продуктов происходит ускоренными темпами, поэтому можно ожидать, что в 2023–2024 годах мы увидим существенное изменение доли игроков на рынке в различных сегментах», — заключил эксперт.

Людмила Богатырева считает, что успех в импортозамещении будет измеряться зрелостью продукта, создаваемого для нужд российской экономики и экспорта. «Сейчас компании продолжают работать на иностранном ПО, потому что российские аналоги еще не появились. Это означает, что в ближайшие годы организации в ограниченном режиме смогут продолжать цифровизацию своих процессов на иностранном ПО. Да, многие потеряли техподдержку, доступ к обновлениям, но базовый функционал все еще доступен», — отметила эксперт.

Сергей Кузнецов убежден в том, что рынок будет развиваться, вопрос только, в каких темпах. Но следующие годы станут периодом роста продуктов российского ПО, считает он.

Дарья Зубрицкая спрогнозировала рост покрытия замещающего ПО за счет выделения больших объемов инвестиций и поддержки государства. «Вполне вероятно, что останутся сферы, в которых иностранное ПО заместить не получится, так как затраты на производство аналогов не смогут быть покрыты, а развитие иностранных решений не позволит компаниям отказаться от них и оптимизации, которую они предлагают», — предположила эксперт.

Павел Калякин подчеркнул, что полная миграция компании на новое ПО занимает в среднем один–два года, поэтому спрогнозировал устойчивый экономический эффект российских разработчиков в 2024-м.

У российских разработчиков ПО появился уникальный шанс, убежден Александр Смоленский. «Но если они в ближайшие два года не создадут и не начнут массово внедрять те программные продукты, которых сейчас нет, то в Россию придут иностранные решения. Речь идет об азиатском и ближневосточном софте. Если у российских ИТ-компаний получится закрепиться на отечественном рынке, то они смогут составить конкуренцию традиционным поставщикам подобного ПО на мировом рынке. Либо у нас появится качественный сектор отечественного ПО для промышленности, так же как в свое время родились российские поисковые системы, системы защиты, бухгалтерские системы, либо компании будут тянуть с переходом на российские продукты и тогда замещение будет лишь на другое иностранное ПО», — считает Александр Смоленский.

Несмотря на имеющиеся сложности в импортозамещении, Сергей Шевкунов считает, что не стоит зацикливаться на популярных коммерческих разработках крупных брендов, а использовать уже имеющиеся альтернативы, и постепенно разрабатывать конкурентоспособный софт.

Алексей Парфентьев ожидает, что импортозамещение станет качественным — разработки будут меняться исходя из потребностей бизнеса. В 2023 году эффект станет заметен, потому что теперь у компаний есть возможность реализовать бюджеты на закупку российского ПО. В первую очередь это коснется замещения ОС и СУБД как базовых компонентов инфраструктуры, затем — прикладного и специального софта, предположил эксперт.

Наиболее перспективным в процессе импортозамещения в ближайшие год–два станет инженерное ПО и сопутствующие продукты, например, для обработки больших объемов данных, полагает Михаил Бочаров. «Ускорить процесс можно в том числе за счет гибкой государственной поддержки не только отечественных вендоров, но и пользователей. Хотя у российского ПО есть неоспоримый плюс: оно легче вписывается в нормативно-правовое и нормативно-техническое управление отраслями», — считает Михаил Бочаров. Важным условием эффективности всех этих процессов эксперт назвал необходимость выработки ряда единых решений, стандартов и регламентов как в сфере разработки специализированного ПО, так и в сфере его применения. Так, в рамках инициатив по развитию строительства необходимо импортозаместить три кита: софт, стандарты и форматы. Особое место здесь отводится созданию национального формата, обеспечивающего долгосрочный период хранения и использования информационной модели: от проектирования строительного объекта до его демонтажа. Собственный формат позволит государству создать полноценную отечественную цифровую экосистему и предлагать комплексные решения как в России, так и за рубежом.

Павел Калякин назвал пиратство одной из главных угроз для развития ИТ-отрасли. По данным компании, более 50 % пользователей в России нелегально используют зарубежные офисные продукты. Зафиксировано большое количество поисковых запросов на бесплатное скачивание офисного ПО — более 71 тыс. в месяц.

«Пиратство замедлит темпы импортозамещения ПО, нанесет урон всему российскому ИТ-рынку и приведет к снижению информационной безопасности государственных организаций и частных компаний. Поэтому важно изучать любые инициативы легализовать нелицензионный софт. Стратегически для государства развитие отечественных технологий имеет более высокий приоритет по сравнению с принудительным лицензированием иностранного ПО. Поэтому этот механизм можно рассматривать только как краткосрочный при отсутствии российских аналогов, и только в совокупности с мерами поддержки и приоритетного развития отсутствующих технологий», — настоял Павел Калякин.