Искусственный интеллект зарегулируют
В России в ближайшие годы появится Цифровой кодекс — отдельный свод законов, норм и правил, которые будут регулировать в тмо числе искусственный интеллект (ИИ). Об этом сообщила первый зампредседателя Комитета Совфеда по конституционному законодательству и государственному строительству Ирина Рукавишникова.
Директор центра разработки Artezio (входит в группу ЛАНИТ) Дмитрий Паршин предположил, что ключевыми могут стать законы в сфере защиты данных. «Важно определить, какие данные могут быть использованы и как их следует защищать. Этот закон должен включать принципы, которые обеспечивают конфиденциальность и безопасность данных. Кроме того, будет актуальным закон об этическом использовании ИИ. Необходимо определить границы задач, которые могут выполняться с применением искусственного интеллекта и установить в настройках нейросетей этические ограничения на выдачу информации по аналогии с тем, как сейчас регулируется выдача некоторых интернет-запросов», — считает эксперт. По словам Паршина, еще одним актуальным направлением является законодательство об ответственности за действия ИИ — это очень важный вопрос, который ожидает регулирования с момента распространения ИИ, включая применение беспилотных автомобилей. В случае, когда ИИ принимает решения, которые могут привести к негативным последствиям, необходимо четко определить, кто несет ответственность — разработчик ИИ или нейросеть, подчеркнул Дмитрий Паршин.
Советник практики разрешения споров «ССП-Консалт», эксперт в сфере юридического сопровождения FinTech-проектов Лейла Тагиева согласна с тем, что ответственность создателей ИИ за причиненный вред требует регулирования. «В настоящее время существуют специализированные ИИ “Доктор”, “Инвестор”, “Повар”, “Психолог”. Очевидно, что, следуя рекомендациям ИИ, человеку может быть нанесен как материальный, так и моральныйущерб, однако действующих норм об ответственности за причинение вреда (убытков) явно недостаточно. Должны ли специализированные ИИ, например, инвестиционный консультант или доктор, получать соответствующие лицензии либо проходить сертификацию, для того, чтобы быть безопасными для использования?» — рассуждает Лейла Тагиева.
Советник генерального директора по юридическим вопросам ГК «Цифра» Андрей Яцков тоже убежден в том, что на первоначальном этапе необходимо определить роль искусственного интеллекта в системе права, то есть его ответственность за самостоятельные решения: будет ли результат работы алгоритмов искусственного интеллекта самостоятельным субъектом гражданских правоотношений или объектом права, а также какое будет законодательное определение самого термина — от этого зависит дальнейшая нормативная «обвязка». По мнению эксперта, также следует ввести единую национальную систему стандартизации алгоритмов искусственного интеллекта, которая позволит наделять тот или иной алгоритм определенным статусом правосубъектности. Такой подход на начальном этапе позволит избежать дискуссий относительно пределов и границ ответственности за причинение вреда программами, которые будут регулироваться искусственным интеллектом, пояснил Андрей Яцков.
Он считает важным разделять механизмы правового регулирования разработки и внедрения искусственного интеллекта и правового регулирования использования программ на основе искусственного интеллекта. Эксперт считает, что создание такой регуляторной среды должно сопровождаться в первую очередь анализом возможных юридических проблем и рисков, о которых в настоящее время можно только догадываться. «С одной стороны, на данном этапе важно снять так называемые регуляторные барьеры и открыть возможность для экспериментов. С другой стороны, необходимо определить перечень отраслей, где внедрение таких технологий пока еще преждевременно, потому что они могут нести риски как для конкретной отрасли, так и для государственной политики. Например, искусственному интеллекту еще рано доверять предварительное следствие или уголовное судопроизводство. Должны быть четко определены отрасли и сферы отношений, куда мы с искусственным интеллектом пока не ходим», — полагает Андрей Яцков.
Лейла Тагиева добавила, что сейчас остро стоит вопрос авторства произведений, созданных искусственным интеллектом — от этого вопроса зависят в том числе имущественные права на созданные результаты интеллектуальной деятельности. Например, применимо ли к результатам интеллектуальной деятельности, созданным ИИ, понятие «авторства», то есть создание чего-то творческим (умственным) трудом? Если да, то кто должен признаваться автором: искусственный интеллект, создавший его человек или использующий его человек? А может такие произведения стоит признавать созданными в соавторстве? «Существующих норм части 4 Гражданского кодекса РФ недостаточно для того, чтобы ответить на эти вопросы, а многие нормы искусственного интеллекта можно трактовать двояко. Международная практика по данному вопросу не многообразна, однако большинство сходятся в том, что копирайт права не распространяется на то, что создано искусственным интеллектом», — уточнила эксперт.
Применимо ли к результатам интеллектуальной деятельности, созданным ИИ, понятие «авторства», то есть создание чего-то творческим (умственным) трудом?
Управляющий партнер Legal House Ольга Звагольская обратила внимание на то, что для граждан и индивидуальных предпринимателей, коммерческих и некоммерческих организаций — то есть субъектов государственного регулирования, могут быть не очевидны сложности, связанные с принятием различного рода правок, которые вносятся в законы и подзаконные нормативные акты. «Помнится, когда законодатель провел масштабную реформу корпоративного права, знакомую широкой публике по отпадению буквы “З” в организационно-правовых формах акционерных обществ, соответствующие правки были внесены в Гражданский кодекс, но не в отраслевые законы ”Об обществах с ограниченной ответственностью” и ”Об акционерных обществах”. Во избежание коллизий пришлось дополнять специальные законы, по умолчанию обладающие большей юридической силой, чем гражданский кодекс (ГК), оговорками о том, что они применяются в части, не противоречащей новой редакции ГК. Нормативно-технические сложности правотворческой деятельности могут оказывать существенное влияние на скорость законодательного процесса и в текущее время: с учетом современных реалий, когда экономические и политические вызовы требуют высочайшей степени нормотворческой оперативности, необходимость разработки инструментов, способных упростить деятельность законодателя, становится очевидной», — рассуждает Ольга Звагольская.
Законы отправят в информсистему
Этим летом в стране заработает государственная информсистема «Нормотворчество» с элементами искусственного интеллекта, позволяющая автоматически проверять правовые акты на соответствие актам большей юридической силы, определять необходимость внесения изменений в подзаконные акты, оценивать соблюдение правил юридической техники, выявлять коррупциогенные факторы.
Цифровая трансформация нормотворческого процесса — важный механизм, который поможет автоматизировать рутинные процессы и создать удобный сервис для пользователей системы ГИС «Нормотворчество», считает директор по аналитике АНО «Цифровая экономика» Карен Казарян. Данную инициативу он назвал хорошей как в части развития госуправления, так и примера внедрения legaltech (отрасль бизнеса, специализирующаяся на информационно-технологическом обслуживании профессиональной юридической деятельности и предоставлении потребителям юридических услуг с использованием информационных технологий, — прим. ред.).
«Отличительной чертой платформы является работа с текстом и ключевыми смыслами, тем самым смещая акцент с процессинга. Система значительно упростит жизнь разработчикам нормативных актов, позволит сократить ошибки за счет возможностей контроля логики, юридической техники, поиску противоречий с другими нормативными актами. Таким образом, все участники нормотворческого процесса получат эффективный инструмент как для совместной работы, так и для автоматического формирования таблиц учета замечаний и разногласий. Немаловажно, что система также может использоваться для межведомственного согласования и совместной работы над проектами НПА (нормативно-правовые акты, — прим. ред.). Ожидаемо повысится эффективность выполнения функций государственного управления за счет повышения эффективности работы пользователей», — прокомментировал Карен Казарян.
По мнению Андрея Яцкова, ГИС «Нормотворчество» на данном этапе будет в основном использоваться для редактирования нормативно-правовых актов, исключения заимствованных терминов и возможной гармонизации правовых конструкций, а также для кодификации норм на одной цифровой платформе. «Возможно, ГИС ”Нормотворчество” — это фундамент для дальнейшего развития электронного нормотворческого процесса, однако в любом случае долгая стадия машинного обучения неизбежна. Потребуется немало времени, прежде чем алгоритм будет способен, например, подготовить ФЗ ”О бюджете” на очередной плановый период», — заключил эксперт.
Ольга Звагольская считает, что система «Нормотворчество» должна содержать ряд инструментов для ускорения законотворческой деятельности — это и электронный документооборот на всем жизненном цикле проекта правового акта, и возможность автоматического взаимодействия с иными государственными системами. «Система изначально создана для работы с отечественным программным и аппаратным обеспечением. Поскольку она предназначена для использования ответственными работниками органов государственной власти, детали ее работы остаются не известными широкой публике. Остается надеется, что введение системы позволит нашему государству своевременно приспосабливать нормативное регулирование под стремительно изменяющийся мир», — заключила эксперт.
Используя искусственный интеллект, система «Нормотворчество» поможет улучшить качество законов, уменьшить ошибки и ускорить процесс законодательства
Дмитрий Паршин предположил, что система «Нормотворчество» может включать в себя различные технологии, такие как естественная обработка языка для анализа текста законов, машинное обучение для предсказания влияния предложенных изменений. «Ожидается, что она сможет облегчить работу законодателей и юристов, автоматизируя многие процессы, связанные с анализом и внесением изменений в законодательные акты. Используя ИИ, система может быстро и точно проверять соответствие новых правовых актов актам большей юридической силы, оценивать соблюдение правил юридической техники и выявлять коррупционные факторы. Тем самым это может потенциально улучшить качество законов, уменьшить ошибки и ускорить процесс законодательства», — резюмировал Дмитрий Паршин.
Российские видеоигры примут в БРИКС
Россия обсудит со странами БРИКС вывод на их рынки российских видеоигр, об этом сообщил Владимир Путин.
Евангелист технопарка «ИТ Крым», сооснователь геймдев-студий «Maxelium AS», «Drunkard Raccoons» Сергей Голубкин рассказал, что игровой рынок стран БРИКС сложно отделить от мирового. «Основные площадки — App Store, Google Play и Steam, — работающие на рынках этих стран, принадлежат американским компаниям, деньги от продажи игр и внутриигровых покупок уходят к ним, а платежи от них в Россию сейчас осложнены или невозможны. Поэтому речь идет скорее не про вывод российских видеоигр на эти рынки, где наши игры и так успешно себя показывают, а про создание альтернативных платформ/магазинов игр, которые не контролируются крупными американскими игроками. Здесь может хорошо помочь китайский опыт, где как раз созданы альтернативные магазины видеоигр для национального рынка. Доступ на китайский рынок у российских разработчиков есть, правда, с некоторыми сложностями и нюансами, но в целом вполне возможный для крупных компаний с хорошими продуктами», — пояснил Сергей Голубкин. 
Он также назвал ключевые проблемы для подобной платформы. Первая заключается в обеспечении технологической и кадровой базы для компании, которая, скорее всего, станет компанией-гигантом с миллиардной аудиторией. Вторая сложность — маркетинг и конкуренция. Игроков нужно будет отвоевать у существующих платформ и убедить в преимуществах новой. Голубкин предполагает, что можно попытаться решить эту проблему на уровне госрегулирования, но это может встретить у игроков серьезное сопротивление, особенно если качество платформы и игр на ней будет уступать по уровню американским площадкам. «Третья сложность заключается в единой платежной системе и расчетах на платформе в национальных валютах, которые должны учитывать еще и региональные особенности с разным уровнем цен и возможностей игроков. В целом я не вижу непреодолимых препятствий для появления единого игрового магазина стран БРИКС, который станет альтернативой для американских платформ, но тут нужна серьезная инициатива от всех участников», — полагает Сергей Голубкин.
Эксперт уточнил, что на рынках стран БРИКС сосредоточено примерно две трети всех игроков и треть всех денег в игровой индустрии, что делает их крайне привлекательными для игровых компаний. «Если страны БРИКС смогут создать единую альтернативную платформу хотя бы на уровне мобильных устройств на базе Android или ПК, то это кардинально изменит ситуацию на мировом рынке. Появится реальная конкуренция между площадками, и разработчики смогут получить более выгодные условия. При этом игроки получат качественный продукт, а экономики этих стран — серьезный приток в бюджет и рабочие места. Российские и китайские игры и компании-разработчики сейчас известны по всему миру и делают конкурентоспособные игры, а в Индии и Бразилии сосредоточено до 25 % кадров игровой разработки. Если говорить о масштабах, то речь идет про долю рынка с оборотом в 40–50 млрд долларов в год, где российские разработчики смогут получить весомую часть», — считает Сергей Голубкин.
Движение беспилотников пресекут
Госдума приняла в первом чтении законопроект, наделяющий силовые ведомства правом пресекать движение любых беспилотников в зоне своей ответственности. Это связано с мерами безопасности.
Генеральный директор Ассоциации работодателей и предприятий индустрии беспилотных авиационных систем «АЭРОНЕКСТ» Глеб Бабинцев подчеркнул, что в отношении беспилотных воздушных судов закон особо ничего не изменил. Расширились лишь полномочия силовых структур — подавлять или уничтожать не только летящие, но и любые другие беспилотные аппараты. «Однако чтобы право на такое противодействие обеспечило надлежащую защиту, нужно установить определенные функциональные требования к таким беспилотным аппаратам, чтобы “хороший” от “плохого” можно было отличить, затем принять единый регламент действий, построенный на согласованной модели угроз. Тогда это поднимет уровень защищенности объектов от угрожающих беспилотников», — предложил Глеб Бабинцев.
Новый закон расширил лишь полномочия силовых структур — подавлять или уничтожать не только летящие, но и любые другие беспилотные аппараты
Генеральный директор компании DRONESHUB Максим Томских считает, что введенная инициатива направлена на дальнейшее упорядочивание рынка. «Спецслужбы решают важные задачи по обеспечению безопасности, и контроль беспилотных систем — одна из них. Развитие беспилотного транспорта это не остановит — просто у компаний, занимающихся такими системами, будет более структурированный подход, решения, устраивающие все стороны. В отрасли беспилотных летательных аппаратов сформировалось понимание, как взаимодействовать со всеми интересантами, участниками рынка, разработчиками и клиентами. Соответственно, и с другими типами беспилотных систем тоже все будет в порядке, поэтому пока не вижу повода для паники», — прокомментировал он.
Контент, который сделала нейросеть, замаркируют?
Член Комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Антон Немкин предложил ввести специальную маркировку для контента, который создают нейросети, чтобы информировать население о внедрении искусственного интеллекта.
Карен Казарян напомнил, что вопрос маркировки контента, произведенного ИИ, сейчас ставится во многих странах, в том числе в рамках кодексов этики и саморегулирования, придерживаясь рискориентированного подхода. В российском кодексе авторам ИИ рекомендуется осуществлять добросовестное информирование пользователей об их взаимодействии с ИИ, когда это затрагивает вопросы прав человека и критических сфер его жизни. «Маркировать вообще весь контент, созданный с помощью ИИ, было бы весьма трудоемким и бессмысленным занятием. Полнометражные фильмы тоже создаются с помощью технологий ИИ. Вы же не будете маркировать фильмы в кинотеатрах?», — рассуждает эксперт.
Маркировка контента, созданного нейросетями, помогла бы людям лучше понять сценарии использования искусственного интеллекта в процессах создания контента и в целом позволила бы регулировать его использование, считает разработчик машинного обучения Лаборатории ИИ в СКБ «Контур» Антон Рогозин. По его мнению, у данной идеи есть плюсы. Например, люди будут знать, что потребляемый ими контент создан нейросетью, что полезно человеку для принятия решения на основе полученной информации. Эксперт убежден в том, что поскольку ИИ становится все более распространенным в нашей жизни, людям важно понимать, как он работает и на что способен. «В силу особенностей работы нейросетей иногда результаты генерации контента могут быть непредсказуемы. Из-за чего перед создателями нейросетей встает дополнительная задача в фильтрации этого самого контента, который может получиться в итоге оскорбительным или нарушающим законы страны. Но в целом маркировка подобных материалов или некий свод правил их генерации могут дополнительно стимулировать создателей более скрупулезно подходить к этому вопросу», — считает Антон Рогозин.
Минусы инициативы в том, что может возникнуть ситуация обесценивания искусственно сгенерированного контента, а также есть риск пропустить нюансы его стандартизации, поскольку возможности этих систем постоянно развиваются
Эксперт назвал и минусы инициативы. Так, может возникнуть ситуация обесценивания искусственно сгенерированного контента. Есть риск пропустить нюансы его стандартизации, поскольку возможности этих систем постоянно развиваются. «При этом необходимо, чтобы определение контента, написанного ИИ, было детально и четко описано в нормативных актах, иначе со стороны создателей нейросетей или законотворцев возможно злоупотребление размытыми требованиями. Важно быть прозрачным в отношении использования искусственного интеллекта в нашем обществе, чтобы не снизить темпы его развития и дать возможности отечественным компаниям развивать эти технологии и приносить пользу обществу», — подытожил Антон Рогозин.
Финансовому рынку — российский софт
Организации финансового рынка могут обязать использовать преимущественно российское программное обеспечение, отечественную радиоэлектронную продукцию и телекоммуникационное оборудование. Соответствующие законопроект приняла во втором чтении Госдума.
Кандидат юридических наук, руководитель Ассоциации форекс-дилеров Евгений Машаров отметил, что все финансовые организации используют российское оборудование, вопрос лишь в том, какая часть всего используемого программного обеспечения является российской. «Отсутствие современных отечественных разработок — это проблема всех отраслей экономики. Сейчас предпринимаются попытки замещения этого оборудования через дружественные страны, параллельно закупается оборудование для производства в России, и весь промышленный цикл в ближайшие годы заместить будет проблематично. Но переход на отечественное программное обеспечение в любом случае произойдет, однако на первоначальном этапе следует ожидать снижения интереса к финансовым продуктам, созданным на базе российского софта, а в дальнейшем интерес инвесторов выровняется», — полагает Евгений Машаров.
За пропаганду наркотиков в Сети лишат свободы
Госдума приняла на пленарном заседании три законопроекта, направленные на противодействие пропаганде незаконного оборота наркотиков. Одним из документов предлагается ввести уголовную ответственность за повторную пропаганду наркотиков в интернете в течение года после первого нарушения. Основное, что хотят поменять в законе, — определение пропаганды наркотиков.
Кандидат юридических наук, адвокат, старший юрист практики разрешения споров юридической компании «ССП-Консалт» Яна Кириллова уточняет, что развернутое понятие пропаганды предлагается включить в статью 46 ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах». В законопроекте такая пропаганда определяется как выражающаяся в публичном распространении информация о способах, методах незаконных разработки, изготовления, производства и использования наркотических средств, психотропных веществ и (или) их аналогов, местах их незаконного приобретения, способах и местах незаконного культивирования наркосодержащих растений. Под пропаганду подпадает также информация о допустимости указанных средств либо их привлекательности путем оправдания или представления указанных действий как общепринятых норм поведения.
«Авторы законопроекта предлагают не распространять данную норму на опубликованные (распространенные) до 1 января 2024 года произведениям науки, литературы и искусства, содержащим данную информацию. После указанной даты распространение таких произведений в средствах массовой информации и в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в интернете, допускается при одновременном предупреждении о том, что за незаконные оборот и потребление наркотических средств, психотропных веществ и (или) их аналогов, культивирование наркосодержащих растений предусмотрена ответственность, в том числе пожизненное лишение свободы, и что незаконное потребление наркотических средств или психотропных веществ вызывает зависимость и непосредственно угрожает жизни и здоровью человека», — пояснила Яна Кириллова.
Юрист отметила, что в интернете сегодня много информации, касающейся наркотиков и психотропных веществ. Существуют и слабо контролируемые области интернета, например, даркнет.
Наибольший вклад в глобальную антинаркотическую пропаганду внесли именно фильмы, где присутствовала демонстрация употребления наркотиков и чудовищных последствий этого
Генеральный директор Ассоциации «Интернет-видео» Алексей Бырдин подтвердил, что в интернете много деструктивного контента, а в даркнете наркотиками даже торгуют. «Но каталоги аудиовизуальных сервисов, онлайн-кинотеатров содержат профессиональный развлекательный и познавательный контент, создатели которого пропаганду наркотиков не закладывали. Это не значит, что наркотики не могут быть частью сюжета: огромная часть детективов, боевиков, экшена так или иначе строится вокруг наркотиков как предмета именно криминальной активности. Зачастую тема наркотиков встречается и в драматических фильмах как источник трагических событий. В абсолютном большинстве случаев в кино наркотики прямо ассоциированы с вредом для здоровья и нарушением закона. В этой связи упомянутая инициатива требует корректировки, поскольку практически не разделяет понятия демонстрации, включая косвенные упоминания и пропаганды. Наркотики — это плохо, с этим никто не спорит. Но наибольший вклад в глобальную антинаркотическую пропаганду, на мой взгляд, внесли именно фильмы, где присутствовала демонстрация употребления наркотиков и чудовищных последствий этого. Наша ассоциация уже готовит предложения и в установленный срок направит их в Госдуму», — прокомментировал Алексей Бырдин.
Руководитель проектной группы Ассоциации блогеров и агентств Тимур Ахмедов подчеркнул, что во многих современных культурах, особенно в текстах музыкальных исполнителей, идет положительная оценка употребления запрещенных веществ. «В деятельности блогеров допущение указанной в законе пропаганде носит единичный характер. Закон скорее отразится на музыкантах и звездах, нишевых артистах, которые в соцсетях ведут свою дополнительную деятельность, приносящую им существенный доход», — считает Тимур Ахмедов.
Яна Кириллова полагает, что подобная инициатива способна не только бороться с сомнительной информацией о наркотиках, но и с пропагандой их незаконного оборота. С изменением правового регулирования мы ожидаем и большей активности от правоохранительных органов, предположила юрист.
Алексей Бырдин убежден в том, что многое будет зависить от правоприменения. «Запрет пропаганды наркотиков действует уже много лет, данная инициатива лишь уточняет его механику. Наша задача — не посягая на цели закона, снизить риск неоправданных претензий для аудиовизуальных сервисов. Преследовать легальные ресурсы по формальным основаниям очень легко, но объективно в случае с пропагандой наркотиков эти претензии нам адресовать не стоит», — заключил Алексей Бырдин.
