Внедрение технологий ИИ и управление большими данными поручат руководителям цифровой трансформации федеральных и региональных органов исполнительной власти, а KPI внедрения ИИ включат в стратегии цифровой трансформации госкомпаний. Это безусловно позитив.
Несмотря на стихающий всемирный хайп и фактическую бесполезность общего (генеративного) ИИ, которую признал недавно глава ChatGPT Сэм Альтман, специальные нейросети доказали свою полезность и эффективность практически во всех индустриях. Правильный ИИ как минимум снимает с профессионалов тяжесть рутинных операций. Системы ИИ уже помогают снизить человеческое участие в работах на малонаселенных территориях, а в густонаселенных — делать жизнь людей комфортнее и безопаснее. Казалось бы, уже очевидны успехи и непреодолимые барьеры для развития ИИ. Но ни тут то было!
Например, ни одна коммерческая организация не имеет и, скорее всего, не получит легального доступа к медицинским информационным системам с данными пациентов. И это тоже хорошо. Даже если условно пренебречь врачебной тайной и этикой, то становится ясно, что диагностика с использованием ИИ крайне сложна. Любому, кто получил доступ, придется иметь дело с данными разного качества от различного медицинского оборудования.
Но главное — ИИ в медицине опасен. Недавно в Великобритании разгорелась дискуссия из-за того, что искусственный интеллект автоматически сгенерировал и рассылал фейковые смертельные диагнозы.
Похвально, что Минцифры выступает за внедрение ИИ в кадровую работу ведомств. Но в приоритетах ведомства почему-то нет ни слова про использование нейросетей в работе с персоналом и образовании. Может, потому, что скандалы с ChatGPT начались именно в преподавательских сообществах?
Хотя, несмотря на недоразумения с дипломными работами и некорректным зачислением студентов в той же Великобритании, системы ИИ уже приносят пользу в подготовке программ и самих студентов. Может быть, ведомство обошло приоритетность кадрового искусственного интеллекта по той причине, что это поляна Минпросвещения и Минобрнауки?
Но почему тогда не в приоритете сверхзначимая сфера информационной безопасности? Ведь успехи и лидерство России в интеллектуальном отражении кибератак, фильтрации фейков, порнографии, вражеской пропаганды и прочего нежелательного государству контента с использованием ИИ очевидны. Например, создатель ChatGPT только берется за чистку Сети, в то время как Роскомнадзор уже давно ведет ее полностью отечественной ИИ-системой «Окулус».
То же самое касается приоритетов в отношении дистанционного зондирования Земли и наблюдения за атмосферой. Разработчики ИИ не обладают космическими данными. Откуда возьмутся и кому достанутся обещанные и постоянно поминаемые дата-сеты в этой сфере, непонятно.
Даже самым крупным частным компаниям, собирающим и анализирующим большие данные, чиновники говорят что-то вроде: просто отдайте их и спите спокойно. Как, для чего, куда, каких, сколько — российские власти пока не предложили четкой, законной модели использования больших данных.
Среди приоритетов Минцифры в области ИИ не названы транспорт, производство, строительство, ЖКХ, городское хозяйство. А между тем в этих сферах искусственный интеллект реализован на мировом уровне.
Не названы даже «Умный город» и беспилотники, поставленные в число национальных приоритетов президентом и премьером. Опять потому, что они относятся не к Минцифры, а к Минстрою и Минтрансу?
Кажется, что в общем деле развития ИИ наблюдается крупный ведомственный разрыв. И его нужно срочно преодолеть, обратившись к сильному и подкованному человеческому интеллекту.
