После выступления перед коллективом гендиректор Facebook дал интервью The Verge, в котором сообщил «граду и миру», что созданная им соцсеть в течение пяти лет перестанет быть таковой, трансформировавшись в метавселенную. Свой дивный новый мир Цукерберг собирается базировать на гарнитурах виртуальной реальности, смартфонах и игровых консолях.
Комментируя планы одного из самых могущественных людей в цифровой индустрии, СМИ тут же вспомнили, что «метавселенная» как идея появилась впервые в романе «Лавина» 1992 года фантаста Нила Стивенсона. Metaverse — это виртуальная вселенная, обитатели которой (читай, пользователи Facebook) смогут создавать окружающее пространство на свой вкус, обставляя его трехмерными рендерами всего, что только можно вообразить, украшая NFT-картинами (цифровыми артефактами в единственном экземпляре на основе блокчейна), ходить на VR-концерты и в такие же кафе, общаться с близкими и не очень людьми, представая перед ними в дизайнерской digital-одежде. Естественно, метавселенная не обойдется без экономической составляющей — цифровую мебель, одежду и билеты на концерты надо будет покупать за вполне реальные деньги, да и весь существующий e-commerce вынужден будет мигрировать в виртуальную галактику вслед за народонаселением.
Излишне говорить, что маркерами цифровизации — интернетом вещей, искусственным интеллектом, блокчейном, 5G, тактильными и голосовыми интерфейсами, машинным зрением, видеоаналитикой, не говоря уже о VR и AR, — метавселенная будет утрамбована по самое не могу — на порядок плотнее, чем все существующие цифровые экосистемы вместе взятые. Перспективы немыслимой сейчас концентрации прорывных, как до сих пор считается, цифровых технологий в одном пользовательском аккаунте не могут не будоражить интернет-гигантов — вот почему «Яндекс», Google, Microsoft, Amazon, Apple и далее по списку вынуждены будут либо создавать собственные метавселенные, либо интегрироваться с конкурентами. Вслед за Цукербергом термин «метавселенная» стали вбрасывать в публичное поле представители других цифровых компаний, и автор этих строк ни секунды не сомневается, что уже в следующем году о новой концепции на конференциях будут говорить так же часто, как в 2020 и 2021 годах говорили об экосистемах.
Из слов Цукерберга и его коллег следует, что метавселенная — это все-таки нечто большее, чем продукт одной компании, пусть даже такой мощной, как Facebook. Так, вице-президент по AR и VR Facebook Эндрю Босворт пояснил, что в метавселенной можно будет «чувствовать физическое присутствие другого человека сквозь цифровые пространства». «Аппаратные продукты Facebook — умный дисплей Portal и VR-очки Oculus — могут телепортировать вас в комнату с другим человеком, независимо от физического расстояния, или в новые виртуальные миры с их эмоциями и впечатлениями. Но для полного погружения в метавселенную нам нужно создать соединительную ткань между этими пространствами, чтобы вы могли отменить ограничения физики и перемещаться между ними с такой же легкостью, как переходите из одной комнаты в другую», — объяснил Эндрю Босворт. А поскольку люди сейчас пользуются разными платформами для коммуникаций и развлечений — «ВКонтакте», Zoom, WeChat, TikTok и еще тысячами сервисов, — то полноценная метавселенная должна в идеале уметь подключать их все.
Во всех умозрительных построениях будущих метавселенных пока одна твердая основа — подразделение Facebook Reality Labs, в составе которой появится команда metaverse-разработчиков. Их набор уже объявлен.
Поскольку главный фокус Reality Labs до настоящего времени — AR и VR-очки и соответствующее программное обеспечение, — очевидно, что именно эти продукты Цукерберг видит в качестве локомотивов, призванных привезти Facebook в светлое метабудущее.
После покупки за $2 млрд Oculus в 2014 году Facebook превратился в одного из лидирующих игроков рынка виртуальной реальности с долей 39% (оценка International Data Corporation по состоянию на конец 2020 года). Вот только сам этот рынок на протяжении всех последних лет демонстрирует темпы роста ниже по сравнению с прогнозами аналитиков пяти- восьмилетней давности, как, впрочем, и интернет вещей, так что вполне объясним энтузиазм по поводу метавселенной со стороны компаний, которые вложили миллиарды долларов в перспективные направления и пока получают отдачу меньшую, чем ожидалось. Да и экосистемы как центральный бизнес-тренд все еще вызывают больше вопросов, чем ответов. И тут очень вовремя возникает очередной вау-термин на букву «М», способный вызвать эйфорию у инвесторов.
В самом деле, концепция метавселенных довольно ловко склеивает в одно целое разрозненные элементы будущего цифрового порядка, которые с позиции аналогового прошлого выглядят диковато. И цифровая одежда за большие деньги, которая на обычных фото в соцсетях пока заставляет чесать недоуменно репу, за что же там вообще в принципе можно платить, и NFT-арт, и дебильные маски в Instagram, и еще более дебильные визуальные эффекты в TikTok — все это сваленное в одну цифровую кучу приобретает наконец хоть какую-то осмысленность и цельность.
Нет никаких сомнений, что Цукерберг и CEO компаний, сопоставимых c Facebook по масштабу, сделают метавселенные новым магистральным трендом развития цифровых технологий хотя бы потому, что это позволит не просто открыть новый раунд инвестиций планетарного масштаба, но и обнулит все фиаско ранее запущенных мега-проектов с переносом активности пользователей из реального мира в виртуальный — взять хотя бы закрытые соцсети с VR Facebook Spaces и Oculus Rooms.
Разумеется, апологеты будущих метавселенных предпочтут отмежеваться от многочисленных пугающих примеров трансформации реального мира в виртуальный в кино и литературе — начиная от трилогии «Матрица» и заканчивая «Превосходством» с Джонни Деппом и романами Виктора Пелевина последнего десятилетия. Метавселенные на экране и на страницах книг — это всегда тотальный контроль создателей системы над ее пользователями, несвобода и в конечном итоге — патологическое несчастье подключенных персонажей, вынужденных силой вырываться из цифрового Гулага. Единственный светлый (относительно) пример виртуальных миров — роман Эрнеста Клайна «Первому игроку приготовиться», по которому Стивен Спилберг снял одноименный фильм. К слову, за эту книжку уцепились топы Facebook — говорят, ее дарили новым сотрудникам Oculus после ее поглощения компанией Цукерберга.
Даже не будучи и близко столь же всеобъемлющими, как будущие метавселенные, уже привычные цифровые системы мгновенно впитывают все беды традиционной реальности — преступность, несправедливость, дурновкусие, элементарную глупость. А если цифровая платформа приобретет абсолютную власть над пользователем, собрав воедино все части его аналогового существования, то и злоупотребления в «цифре» станут абсолютными.
Как это будет происходить, можно представить по недавнему эпизоду с продажей фейкового произведения главного художника стрит-арта современности — Бэнкси. Как сообщали СМИ, на официальном сайте Бэнкси был объявлен аукцион по продаже NFT-картины его авторства, победителем которого стал британский коллекционер, заплативший $335 тыс. После того, как покупатель получил причитающийся ему NFT-токен, представитель художника сообщил, что никакого аукциона Бэнкси не объявлял. Страница с анонсом аукциона оказалась поддельной, как и сам NFT-токен. И хотя, как позже сообщил покупатель, ему удалось вычислить хакера, который испугался и вернул большую часть денег, становится очевидным, что кибер-преступники, освоившие NFT, и в метавселенной окажутся первыми.
Так что не удивляйтесь, когда через пять лет вы купите в метавселенной дизайнерские цифровые штаны от Givenchy за пару тысяч долларов (настоящих!), чтобы в них сходить в виртуальный ночной клуб на свидание с девушкой после матча в Tinder, а в итоге окажется, что штаны вам продал NFT-ремесленник из Урумчи, а свидание организовал нигерийский извращенец. Вас предупреждали.
