Для чего эта сделка нужна Veon?
Veon оценил «Вымпелком» в 370 млрд рублей, но холдинг в итоге получит 130 млрд рублей — оставшаяся часть будет погашена за счет списанного на российский бизнес долга. Сделку планируют закрыть не позже 1 июня следующего года. Еще по условиям соглашения Veon получит право в течение 30 месяцев после закрытия сделки получить часть прибыли в случае перепродажи «Вымпелкома» новому владельцу за более высокую стоимость, а также расторгнуть соглашения в случае смены контроля в компании-покупателе.
Генеральный директор холдинга Каан Терзиоглу отмечал, что продажа российских предприятий Veon руководству «Вымпелкома» — это оптимальное решение для всех заинтересованных сторон, включая клиентов, акционеров и кредиторов, а также сотрудников.
В рамках сделки право собственности на деятельность Veon в Казахстане передадут Veon Holdings B.V., также будут погашены некоторые кредиты. Это гарантирует, что Veon продолжит консолидацию своих операций в Казахстане, при этом Veon Holdings B.V. получит прямое владение 75 %-ной долей группы в компании «Кар-Тел», работающей под брендом «Билайн».
Напомним, основной бизнес холдинга международный: из более чем 120 млн абонентов мобильных операторов, входящих в структуру, на Россию приходится четверть — 53 млн. Среди других крупных рынков — Пакистан (66 млн абонентов), Бангладеш (33 млн), а остальная часть приходится на страны Азии и Африки.
Исходя из международного характера деятельности Veon, растет риск санкционных угроз со стороны Нидерландов, где находится штаб-квартира холдинга, и Великобритании, так как Бермудские острова, несмотря на их офшорный статус, являются иностранными территориями, доминионом Великобритании, отметил профессор кафедры рекламы и визуальных коммуникаций факультета дизайна и рекламы Университета «Синергия» Сергей Зайнуллин.
«Выделение российского сегмента компании “Вымпелком” и бренда “Билайн” в отдельную независимую структуру является актом демонстрации властям западных стран “ухода с российского рынка”. К тому же ряд конечных бенефициаров уже попали под западные санкции. С учетом юрисдикции места регистрации и штаб-квартиры Veon и того, что схема продажи российскому менеджменту является распространенной практикой сейчас для западных компаний, можно сделать вывод, что сделка будет сопровождаться отсрочками платежей, соглашениями об обратном выкупе и другими механизмами, которые позволяют конечным бенефициарам фактически продолжать контролировать деятельность “Вымпелкома”. При таких условиях даже номинально объявленная цена продажи не будет иметь ключевого значения, если предусмотрен возврат компании бенефициарам. В пользу этого предположения говорит и заниженная в три раза стоимость сделки, и отсрочка совершения сделки до 1 июня 2023 года», — пояснил Зайнуллин.
В итоге для бенефициаров технически изменится механизм перенаправления денежных потоков из одного кармана в другой, для России прибавятся налоговые платежи, а для Багамских островов они сократятся, рассказал эксперт. Он добавил, что для самих абонентов вряд ли что-то изменится, так как «мало кто захочет терять привлекательный российский рынок».
О влиянии санкций на головную компанию Veon говорит и партнер, руководитель практики интеллектуальной собственности и информационного права Maxima Legal Максим Али. «Такая версия кажется убедительной, учитывая, что холдинговая компания расположена в Нидерландах. К тому же продажа бизнеса топ-менеджменту — одна из тех схем выхода с российского рынка, которая уже применялась иностранными компаниями. Если посмотреть на отчетность компании, то видно, что российский рынок хоть и ключевой, но все же далеко не единственный — на него в 2020 году приходилось чуть менее половины выручки. Поэтому действия Veon выглядят как адекватный шаг по управлению рисками в ситуации с неопределенностью на российском рынке и необходимостью сохранить зарубежные направления бизнеса», — аргументировал юрист.
По мнению аналитика ФГ «ФИНАМ» Леонида Делицына, Veon решил продать «Вымпелком» российскому менеджменту в силу того, что у нидерландского холдинга есть большой долг, который до продажи «Вымпелкома» составлял 12,6 млрд $. «Из-за этого долга рыночная капитализация Veon составляет лишь 900 млн $, то есть 12 % выручки компании. Это ненамного больше, чем “Вымпелком” стоил четверть века назад, когда у оператора было менее сотни тысяч абонентов. Владельцы акций считают, что бизнес Veon, конечно, большой, но фактически работает уже на выплату долгов кредиторам, а не на акционеров. Сделка организована таким образом, что после продажи “Вымпелком” финансовые показатели Veon формально улучшатся: долг снижается до 10,5 млрд $, потому что часть долга остается на “Вымпелкоме”. Да, долго высокий, но он такой у всех телекомов. Зато Veon работает на развивающихся рынках Пакистана, Бангладеш, Казахстана, Узбекистана и Украины. Российский же телеком-рынок — зрелый, источником роста сейчас не является, зато работа на нем считается источником многих видов рисков», — объяснил эксперт.
Что будет дальше?
В декабре из «Вымпелкома» решили уйти вице-президент по управлению персоналом, организационному развитию и поддержке Ольга Филатова, вице-президент по работе с данными Игорь Бардинцев и вице-президент по качеству и клиентскому опыту Игорь Плотников. Они проработают до конца этого года, а после покинут компанию. Уже известно, что место Плотникова достанется Михаилу Каракулину, который прежде был техническим директором московского региона компании.
Далее, как считает Леонид Делицын, Veon и «Вымпелком» будут продолжать поиски стратегических покупателей. «Veon может найти стратега в виде, например, фонда прямых инвестиций или национального оператора в одной из стран присутствия, который выкупит компанию с рынка. В случае “Вымпелкома” будущее будет определять регулятор. Вероятно, существующие крупнейшие игроки рынка не отказались бы купить его, если банки прокредитуют сделку, а ФАС ее одобрит. Альтернативным покупателем может выступить экосистема крупного банка или промышленного холдинга», — предположил он.
Максим Али обратил внимание на то, что дата завершения сделки может быть продлена в отсутствие «разрешений регулирующих органов». «Это очень интересный момент, так как, скорее всего, Veon нужно разрешение Правительственной комиссии на сделку. А его получение — это зачастую непростой и всегда долгий процесс. То есть сделка может затягиваться по внешне объективным причинам, из-за отсутствия этого разрешения. При этом в какой-то мере процесс получения разрешения могут регулировать и сами стороны. К тому же в договоре могут быть и другие, не названные в пресс-релизе, условия, которые позволят отложить завершение сделки на какое-то время», — резюмировал он.
