За годы своего существования Интернет стал важной составляющей экономики. Это отдельная вселенная, которая меняет нашу повседневную жизнь, привлекая все новых пользователей. Кроме того, сегодня интернет и цифровые технологии – это еще и заметный вклад в экономику на уровне страны.
Разве можно было 20-25 лет назад представить, что капитализация социальной сети Facebook будет больше российского Газпрома? Но сегода мы живем в век интернет-гигантов, которые из онлайна все дальше уходят в офлайн. В итоге интернет – это уже не просто удобный способ связи, а новые подходы, в том числе и к традиционному бизнесу.
Влияние цифровых технологий на экономику в ближайшие годы будет только усиливаться. Как отметил в рамках панельной сессии «Россия в глобальной паутине: успехи, вызовы, решения в стране и в мире» генеральный директор Mail.Ru Group Борис Добродеев, если в первые 25 лет развития интернета упор делался на конечном потребителе – сервисах, которые объединяют пользователей и развлекают их, то теперь мы наблюдаем все больший акцент в области коммерции. И следующие 25 лет технологии Интернета и искусственного интеллекта будут намного активнее проникать в экономику страны, причем повсеместно.
Однако Интернет уже не может развиваться в отрыве от других отраслей. Огромные возможности, которые дает Всемирная сеть бизнесу и потребителям, стали заложниками политических конфликтов. У нас уже есть примеры того, как из-за политической борьбы между странами в отдельных регионах перестают работать платежные системы. Параллельно интернет становится орудием межгосударственных кибер-атак и радикализации людей – число таких инцидентов растет с каждым днем.
Усугубляет ситуацию то, что интернет-среда не подчиняется законам природы – здесь нет географических границ и самого понятия юрисдикции. Как нет и общепринятых стандартов поведения.
Участники форума сошлись во мнении, что этот хаос необходимо упорядочить, как на локальном, так и на международном уровне. Как отметил Томас Шнайдер (Thomas Schneider), представитель Министерства связи Швейцарии, частичное регулирование уже есть. С первого дня развития Всемирной сети действовали технические стандарты и ограничения. Например, на заре интернета ICANN разрешала использовать только ASCII-шрифты, и это в определенной степени воздействовало на культуру. Позже правила адаптировались под новые реалии, появились национальные домены. И нам необходимо развить существующую нормативную базу, чтобы охватить более широкие, в том числе, культурные вопросы.
Кстати, Россия в этом смысле отнюдь не на последних позициях. Например, у нас активно развиваются электронные услуги государства. Сегодня их существует уже более 300. Кроме того, наша страна – одна из первых, где был принят закон, согласно которому международные интернет-компании, работающие на ее территории, должны зарегистрироваться в качестве налоговых агентов и платить налоги в местный бюджет. Этот шаг нашел понимание у крупных компаний и уже за прошлый год по словам Леонида Левина, депутата Государственной думы, это принесло сотни миллионов рублей в бюджет.
Какому регулированию быть?
Вместе с технологиями стремительными темпами развиваются и идеи по регулированию Всемирной сети. Если год назад на Российском форуме по управлению интернетом представители международных организаций лишь констатировали факт, что в сети начинают выделяться государственные границы, высказывая разное отношение к этому процессу, то сегодня в необходимости государственного надзора никто не сомневается. В конце концов интернет входит в те отрасли, где исторически существует собственное регулирование, поэтому введение нормативных документов неизбежно. Вопрос регулирования поддерживается даже на уровне международных компаний – не так давно Марк Цукерберг публично высказывался в поддержку этого процесса. Вопрос лишь в том, где должны быть границы этого регулирования, и как оно должно быть организовано на практике. Увлекаясь повышением безопасности, нельзя препятствовать свободной конкуренции и развитию самой Всемирной сети.
Почти все участники RIGF высказывались в поддержку идеи саморегулирования. И применительно к Рунету это не просто теоретические призывы. Прошедший год показал, что крупные компании вполне способны собраться вместе и решить насущные вопросы. Отличный пример – антипиратский меморандум, который подписали крупнейшие интернет-компании и правообладатели.
Как отметил в своем выступлении Борис Добродеев, саморегулирование должно выступать своеобразным первым эшелоном при решении возникающих противоречий (его поддержали и другие участники дискуссии).
Интернет-компании и так отрабатывают многие угрозы еще до того, как о них заговорит регулятор. Так почтовые сервисы борются со спамом, а социальные сети – с сомнительными движениями (Борис Добродеев вспоминал синих китов, против которых в период пика их активности выступили модераторы и нейронные сети компании). Такая борьба – в интересах самих компаний, поскольку это и есть их бизнес. Чтобы пользователи приносили прибыль, им должно быть комфортно на созданных площадках.
Важнейшая часть саморегулирования – отраслевые объединения, которые должны привлекаться для решения вопросов, требующих вовлечения всей индустрии, как в ситуации с уже упомянутым антипиратским меморандумом. Такой документ не могла бы создать и выполнять одна компания – он подписан только благодаря договоренностям, по которым ни у одного из участников не появилось нечестных конкурентных преимуществ.
И лишь на заднем плане при решении возникающих противоречий должно возникать государственное регулирование, которое установит четкие границы между добром и злом. Государственные структуры имеет смысл привлекать лишь в том случае, когда проблема настолько глубока или интеллектуально сложна, что отдельная компания или даже индустрия в целом не могут ее решить. Хороший пример, предложенный Еленой Буниной, генеральным директором «Яндекса» в России, – развивающийся беспилотный транспорт. Здесь во главе угла – безопасность людей, чьи интересы и должно учесть государство.
Государственное регулирование должно учитывать культурные особенности, ведь в каждой стране свое понимание свободы слова, цензуры. Как упоминал в своей речи на Томас Шнайдер (Министерство связи Швейцарии), для конструктивного диалога необходимо участие как можно большего числа людей в принятии решений. При этом нужен мультистейкхолдеровый подход и обратная связь от индустрии.
Кстати, представители дискуссии высказывались, что при всей изменчивости мира интернета для успешного развития нужны не только прозрачные правила государственного регулирования, но и долгосрочные планы его развития. Как их сформировать, если сейчас пока ни у одной страны не получается успеть за технологическим развитием – вопрос открытый.
Чем больше вопросов решается на локальном уровне, тем меньше эти решения нарушают местный культурный код. Но регулирование разных стран не должно противоречить друг другу. Не один раз за время форума прозвучали призывы создать на базе ООН международную площадку, которая обеспечит согласованность действий регуляторов на межгосударственном уровне.
Уже существуют общие рамки для международного взаимодействия – например, декларация прав человека ООН. Есть аналогичные (как обязательные, так и опциональные) документы в сфере торговли и безопасности. Однако пока нет договоренностей о том, как существующие правила должны применяться к интернету. И нет механизма, который в принципе позволил бы быстро адаптировать эти правила к быстро развивающемуся технологическому миру.
Для решения всех этих вопросов нужен международный диалог. И высказывания участников RIGF дополнили международную дискуссию по этому вопросу.
Данные – товар и угроза
Регулирование как таковое, в том числе на государственном уровне, – общая проблема, требующая быстрых решений. Но среди множества обсуждавшихся на RIGF деталей хотелось бы выделить еще одну частную тему – пользовательские данные.
Каждый пользователь интернета, хочет он того или нет, генерирует огромные объемы данных, передавая их крупным компаниям, вроде Facebook. Софико Шеварднадзе, теле- и радиожурналист, а также модератор Панельной сессии «Россия в глобальной паутине: успехи, вызовы, решения в стране и в мире», назвала это явление “синдромом счастливого заложника”. Мы сами распространяем информацию о себе: делаем селфи, снабжает их хештегами для лучшего поиска и размещаем в сети непонятно для кого. Кто должен иметь доступ к этим данным? Кто должен разрешать или запрещать этот доступ? Сегодня глобальных ответов на эти вопросы нет.
Очевидно, что государство не должно быть единственным игроком рынка больших данных. Но нам еще только предстоит выстроить правильные взаимоотношения между гражданами и бизнесом, который хочет использовать пользовательскую информацию в своих целях.
Нужны и общие (межгосударственные) правила обращения с данными. Пока на этом фронте согласия нет. К примеру, в большой восьмерке семь стран высказались в поддержку так называемого «права на забвение», а США – против. И для этой точки зрения есть свое объяснение. Как, например, наказывать за преступление, если любой человек получит право стереть любую часть своего прошлого?
Участники форума высказывали мнение, что люди сами должны управлять, кому они готовы предоставить свои данные. Это проще сказать, чем сделать. Но, как отметил Томас Шнайдер, чем больше в этом направлении накоплено опыта, тем лучше получается следить за соблюдением пользовательских прав.
Существующие нормативные акты, в частности, GDPR не идеальны. И вряд ли они могут стать образцом для других стран – не существует универсального решения, которое подошло бы любому. Но сейчас самое время принимать решения, в том числе, на международном уровне.
Результатом форума стала итоговая резолюция, закрепившая договоренности сторон – государства и бизнеса – по вопросам развития интернет-технологий, а также того самого сбалансированного государственного регулирования, которое не будет противоречить присутствию России в международном интернет-пространстве.
_________________________
