Спутникового ренессанса, больших свершений в направлении разработки телеком-аппаратов ждать не приходится. Популистские заявления о серийном производстве спутников по штуке в день, которые в прошлом году неоднократно звучали от генерального директора «Роскосмоса» Юрия Борисова, и повторенные позже главным конструктором многоспутниковых систем связи «ИСС Решетнева» Олегом Графодатским, больше не звучат, да и кто им верил раньше? В 2022 году из телекоммуникационных спутников был запущен только «Скиф-Д» и в конце 2023-го планируется запуск «Марафона», оба аппарата — из проекта «Сфера».
«Сейчас в России выпускается ежегодно 15 спутников, при этом на рубеже 2025–2026 годов будет необходимо выпускать по 200–250 спутников в год, чтобы к 2030 году выйти на уровень один спутник — один день», заявил в конце прошлого года в одном из своих интервью Борисов.
Многообещающая идея привлечения инвестиций в космическую отрасль на рынке облигаций тоже подвисла. Предполагалось, что средства будут привлекаться в объеме до 50 млрд рублей на срок до 20 лет, с выплатой купонного дохода раз в полгода. А начать это делать должны были уже в этом году, речь шла о стартовых 10 млрд, которые хотели направить на строительство двух заводов поточной сборки спутников в Красноярске и Московской области. О таких планах было заявлено еще в декабре прошлого года, но по факту, спустя 9 месяцев, так ничего и не произошло.
Не слышно и о частных инвесторах в проекте «Сфера», о которых говорил прежний глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин, выступая на международном навигационном форуме и конгрессе «Сфера». Перспективы монетизации космических проектов достаточно туманны, особенно после февраля прошлого года. А сам «Роскосмос» бесспорно хоть и имеет необходимые профессиональные компетенции, но далек от бизнеса, до прихода Борисова в госкорпорации вообще отсутствовал коммерческий блок. За последнее время планы «Роскосмоса» относительно флагманского проекта по направлению телекома — проекта «Сфера» — изменились. Если ранее предполагалось развертывание группировки из 542 спутников, то потом их количество уменьшили до 162 аппаратов. «”Сфера” сегодняшнего видения из-за финансовых ограничений носит характер в большей степени демонстрационный. Того, что погружено в Федеральную космическую программу и “Сферу”, если пролонгировать это на рубеж 2030 года, явно недостаточно для наших потребителей. И мы будем вместе с частными компаниями, с привлечением внебюджетных средств, работать над созданием более серьезной группировки», — сказал Борисов.
Как бы там ни было санкции оказывают влияние, пусть и не делая невозможным сборку того или иного космического аппарата, но удлиняют цикл его производства, меняя схему и компоновку. В конечном счете используются либо российские комплектующие, либо аналоги из других стран. Сегодня у России 17 спутников связи: 12 «Экспрессов» (ФГУП «Космическая связь») и 5 «Ямалов» (АО «Газпром космические системы»), которые обеспечивают 80 % рынка по объемам орбитально-частотного ресурса. Их срок активной службы истечет к 2036 году, при этом отсутствие зарубежных комплектующих затрудняет строительство новых спутников.
«С учетом введения против Российской Федерации зарубежных экономических санкций в настоящее время отсутствует возможность поставки ключевого зарубежного оборудования и комплектующих для создания отечественных космических аппаратов, которое ранее составляло в отечественных космических аппаратах связи более 80 %. При этом срок активной службы космических аппаратов составляет 10–15 лет. Таким образом, до 2030 года заканчивается срок активной службы 11 космических аппаратов, до 2036 года — срок активной службы ещё шести», — говорится в Проекте стратегии развития отрасли связи Российской Федерации на период до 2035 года. При этом нельзя сбрасывать со счетов и то, что завершение миссии спутника или ограничение его функциональности может произойти раньше, например, в результате аварии, как это было недавно с «Экспресс-АМ5».
В случае со Starlink и OneWeb счет спутников уже пошел на тысячи, при этом надо понимать, что это группировки на низкой околоземной орбите. Одна из причин сложившейся ситуации в спутниковой отрасли в России кроется в масштабе финансирования и его источниках. Проще говоря, на скромные казенные деньги много спутников не запустишь и большие космические проекты не сделаешь. К примеру, американская Amazon инвестирует в создание только центра подготовки космических аппаратов и обработки спутниковых данных сети Project Kuiper 120 млн $, что составляет примерно 12 млрд рублей. А вся программа инновационного развития ведущего российского разработчика спутников АО «Информационные спутниковые системы имени академика М. Ф. Решетнева» на 2016–2025 годы предусматривала объем финансирования за счет всех источников 13 млрд рублей в 2022 году, а в 2023 году и того меньше — 9 млрд рублей. И еще несколько цифр для сравнения: общие инвестиции в проект Starlink могут составлять 20–30 млрд $, а в Project Kuiper — 10 млрд $. Это сопоставимо со всеми доходами в бюджете Москвы за текущий год (примерно 37 млрд $).
Определяющим фактором развития американской модели является прежде всего использование частных средств. Государство вкладывается либо в госпрограммы, либо в военный космос. Все остальное это частные инвестиции. В России частные инвестиции в космос пока только упоминаются в призывах чиновников. Частные космические или спутниковые компании в стране есть, но об их достижениях услышишь не часто. Тем сенсационнее стал запуск трех аппаратов стартапа «Бюро 1440» (контролируется «ИКС Холдингом»). Спутники «Рассвет – 1» предназначены для проведения орбитальных экспериментов по широкополосной передаче данных.
По большому счету у России сегодня вообще нет спутниковых сетей на низкой околоземной орбите и связанных с этим технологий, тогда как в других странах их развертывание началось еще пять лет назад. Недавно президент Владимир Путин поручил «Роскосмосу» и Агентству стратегических инициатив (АСИ) рассмотреть вопрос о создании космических аппаратов, функционирующих на предельно низких орбитах (до 200 км). Доклад по этой теме глава «Роскосмоса» Юрий Борисов и гендиректор АСИ Светлана Чупшева должны подготовить до 1 декабря 2023 года.
Справедливо утверждение Борисова о том, что «мы индустриальную модель проспали», в то время как другие страны активно наращивали массовое производство низкоорбитальных спутников и запускали их. Сейчас в том же проекте Стратегии развития отрасли связи речь идет о спутниковых негеостационарных сетях в размере всего 622 аппаратов и только лишь к 2030 году.
Аналогичную оценку Борисов дает и сфере пусков ракет-носителей. «То же самое можно сказать и о рынке пусковых услуг: еще 10 лет назад у России было 40 % на мировом рынке пусковых услуг. Мы упустили эти позиции. <…> Мы своевременно не озаботились созданием конкурентоспособной — и по техническим параметрам, и по экономическим показателям — ракеты-носителя. Мы жили на старом багаже, доедая советское наследство. Мы просто проспали это время», — сказал глава «Роскосмоса».
Когда несколько лет назад ведущие космические страны начали работать над возвращаемыми первыми ступенями ракет, в России делали вид, что нам это не интересно. Мировая практика показала, что возвращаемую ступень можно использовать и в 10-й раз! Показателен опыт Китая, который семимильными шагами идет к лидирующим позициям в космической гонке, где в прошлом году успешно протестировали полет возвращаемой ступени ракеты-носителя.
Сегодня один из устойчивых трендов — строительство спутниковых сетей для обеспечения прямой связи с мобильными устройствами. В перспективе нескольких лет технологии станут такими, что доступ в интернет станет перманентным: в сетях сотовых операторов, а там, где покрытия нет — через спутник, причем со скоростью, не уступающей мобильной. Но на ближайшее десятилетие этот сценарий не для нашей страны. В России не только не ведутся разработки в этом направлении — само строительство сетей 5G поставлено на паузу. Прямой спутниковый доступ в интернет с мобильных пользовательских устройств в нашей стране — перспектива настолько туманная и далекая, что даже никто не возьмется всерьез ее сейчас обсуждать. У нас для этого нет ни средств, ни компаний, которые могли бы это реализовать, ни технологий, ни самих спутников. И здесь мы тоже в позиции догоняющих: спустя 8–10 лет, когда мы к этому придем, технологии уйдут еще дальше.
Безусловно Россия была, есть и останется космической державой, страной, в которой очень сильные космические компетенции, но она давно утратила лидерство. Все реже мы будем занимать первые позиции во всевозможных рейтингах. Для этого нет ни масштабного финансирования, ни прорывных идей, ни технологий. Еще обиднее оттого, что были ведь в нашей космической истории страницы, которыми мы гордимся.
Что мы имеем в сухом остатке: денег на строительство спутниковых конвейеров нет, инвесторов в масштабный проект «Сфера» больше чем за год тоже не появилось, а саму программу сократили, заявленные сроки массового производства космических аппаратов — 2025-2026 годы — кажутся настолько близкими, насколько и нереальными, не говоря уже о том, что пятнадцатикратное увеличение выпускаемых спутников, даже при применении поточной технологии изготовления, потребует не один десяток высококвалифицированных специалистов, которых взять по большому счету негде, как и огромного количества элементной базы для производства самих аппаратов, а прямая спутниковая связь со смартфона и вовсе надолго останется для России «просто космосом».
