Главная засада ГИИ – проекты строительства новых беспрецедентно больших центров обработки данных (ЦОД, дата-центров). Их строят сейчас по всему миру для работы именно с ГИИ. Используя крайне мутные и опасные финансовые схемы. 

Новые стройки ЦОД по всему миру обходится техгигантам (точнее, их инвесторам) в десятки и уже сотни миллиардов (до триллиона) долларов на круг в год. Некоторые глобальные корпорации находят способы избежать части рисков, связанных с такими немыслимыми пока ничем не окупаемыми расходами.

Президент России Владимир Путин только в ноябре-декабре несколько раз заявил и подчеркнул неизменность курса на собственный, суверенный российский ГИИ. 

А значит, и России вместе с ее стремлением к технезависимости и техлидерству придется учится у Запада не только развитию современных инфо-коммуникационных технологий (ИКТ), но также осваивать хитрую евросакскую науку работы с финансовыми рисками.

И тут не обойтись без главного понимания: риск – совсем не «благородное дело», как нас учили в СССР, а самое что ни на есть грязное. С едким запахом гари. Главный постулат антирисковой финтехнологии прост и общеизвестен: «Кому я должен – всем прощаю!». Но в случае с новыми ЦОД «прощение» это обещает достигнуть величины доселе невиданной.

ГУЛЯЙ, ДАТА!

И вот красноречивое тому свидетельство. В середине декабря участники российского ИКТ-рынка буквально присели от неожиданного ограничения в новых правилах допуска в реестр ПО Минцифры РФ части продуктов и решений того самого ГИИ. Правительство утвердило изменения в порядок формирования реестра, дающего право на налоговые преференции и отсрочку от армии. Как по рождественскому волшебству в России появился если не ИИ-картель, то сильное подспорье крупняку и НПА-база формирования олигопольного ГИИ-рынка. 

Бизнес испугался, что новые правила допуска в реестр существенно урежут доступ к льготам малых и средних разработчиков «умных» решений. А мы предположим обратное – российская власть решила загодя уберечь массу бизнесменов от скатывания в жуткую мировую ГИИ-воронку, которая не пощадит никого.

Теперь российские производители программно-аппаратных комплексов (ПАК) для ГИИ должны иметь не менее 1 Эксабайта (более миллиарда Гбт!) хранения данных, не менее 1 тыс. собственных графических процессоров (GPU-чипов) для машинного обучения и собственный ЦОД в РФ мощностью от 10 МВт.

Введены также требования к чипам «с матричными умножителями» (GPU и TPU с производительностью от 8,75 PFLOPs FP4), а также сетевым адаптерам от 400 Гбит/с. В аппарате вице-премьера Дмитрия Григоренко утверждают, что постановление «не отсекает возможности попадания в реестр» и вводит лишь «доп-категорию для ИИ-ПАК», не ужесточая условий для разработчиков.

Эти слова, конечно, неуклюжее подслащивание крайне горькой, но спасительной регуляторной пилюли для всех, кто работает с современными ИКТ.

Для начала: в РФ нет производства современных GPU и TPU. И появятся они вряд ли скоро. Ну и Эксабайт (Эбайт, ЭБ, EB) хранилища = 10¹⁸ (квинтиллион) байт) и сетевые подключения на 400 Гбит/с – уровень крупнейших глобальных техкомпаний. Во сколько раз должны вырасти инфрастраструктурные траты среднего российского ИИ-разработчика – нужно считать. Но точно – кратно. Концентрация вычресурсов у пары-тройки игроков мгновенно взвинтит цены в B2B-сегменте ИКТ-бизнеса, и на розничном рынке ИКТ-услуг, соответственно.

Эксабайт. Ничего себе! При том, что наличие у игрока (условного «Сбера», который смог ввезти себе «параллелкой» свеженькие чипы Intel, Nvidia, Huawei или Sophgo), крупных вычмощностей не гарантирует качества его ИИ-продуктов. Но это – не важно: собственного ЦОД, в отличие от «Сбера» и «Яндекса» у ГИИ-мелкоты нет. И новая регуляция – болезненное, но все же спасение от гибели в грядущем пожаре мировой экономики. А теперь от страшилок – к сути.

Этой осенью Microsoft объявила о заключении ряда сделок на общую сумму в десятки миллиардов долларов по аренде вычислительных мощностей для реализации своих ГИИ-амбиций.

А компания Meta* (деятельность компании признана экстремистской и запрещена в России) получила финансирование в размере почти $30 млрд для строительства крупного ЦОД в Луизиане. С условием: не брать на себя таких долговых обязательств. То есть – строить свои. А Google, наоборот, обязательство на себя взяла, но – арендовать вычислительные мощности у других компаний, а после – продать часть из них главному, самому известному и богатому ГИИ-разработчику – компании OpenAI.

Несмотря на разительное отличие бизнес-схем, у этих сделок есть одно общее свойство: их условия, помноженные на бизнес-креатив, позволили компаниям, получающим приличную квартальную прибыль, радикально снизить финансовые риски, связанные с глобально-лихорадочным строительством ЦОД.

Они также продемонстрировали новые способы, с помощью которых крупнейшие технологические компании перекладывают часть рисков, связанных с ГИИ-бумом на плечи многочисленных ГИИ-стартапов, стремящихся ухватить хотя бы крошку от огромнейшего, пухнущего мирового ГИИ-пирога. Подобные схемы позволяют таким компаниям-гигантам быстро наращивать используемые вычислительные мощности, а затем ждать, как будет меняться спрос на ГИИ, прежде чем приступать к проектам, которые могут растянуться на десятилетия.

Пока индустриально развитые страны и технологические гиганты пытаются спрогнозировать, сколько вычислительных мощностей потребуется ГИИ через несколько лет, на кону уже триллионы долларов. И если после заключения ряды крупнейших многомиллиардных сделок по ЦОД (известнейшая – американский проект Stargate на $500 млрд под эгидой самого президента США) крупные компании и государства решат, что им на самом деле не нужны все эти колоссальные вычислительные мощности, то с последствиями столкнутся не они, а более мелкие компании и их кредиторы.

СДЕЛКИ ДОБАВЛЯЮТ ЗАГАДОЧНОСТИ

«Риск – выжатый тюбик зубной пасты, – заявил как раз по поводу избыточных ЦОД профессор бухгалтерского учёта в Школе бизнеса Колумбийского университета Шиварам Раджгопал. – Давишь, давишь – то здесь, то там, вытечет неизвестно где. В любой крупной системе всегда содержится крупный риск, вопрос только где и какой именно».

Крупные сделки в США, в Китае, в Саудовской Аравии, только добавляют загадочности в процесс финансирования новых ЦОД, поскольку многие компании, обслуживающие их в интересах техгигантов, не так широко известны. Даже в самой Кремниевой долине. Некоторые из них – полностью частные, ведут бизнес с крупными стартапами и занимают миллиарды у частных кредиторов. Это снижает прозрачность их деятельности и порождает крупные сомнения в их стабильности и перспективах.

Упомянутый проект ЦОД экстремистской Meta* на С/Х-угодьях северо-восточной Луизианы включает множество совершенно новых элементов финансирования. И это – чрезвычайно хитрый чисто евро-американской многомиллиардный план.

Чтобы привлечь средства для этого проекта,  Meta* привлекла особую компанию специального назначения под названием Beignet Investor, которая сотрудничает с частной кредитной организацией Blue Owl Capital. Это бизнес по управлению альтернативными высокорисковыми инвестиционными активами.

Meta* отвечала за строительство ЦОД, но 80% финансирования взяла на себя именно Blue Owl. В рамках соглашения Meta* согласилась «арендовать» центр обработки данных у Beignet на четыре года. Это позволяет хитросделанному медийному техгиганту классифицировать — финансирование ЦОД не как долг, а как операционные расходы. Во как!

В рамках сделки Meta выплачивает Blue Owl премию, чтобы не занимать деньги самой. То есть глава и владелец Meta* Марк Цукерберг свои гигантские долги и риски как бы «арендует».

Blue Owl финансировала проект под названием Hyperion в основном за счёт размещения облигаций компании по управлению активами Pimco. А Pimco, в свою очередь, продала так называемые Beignet-облигации, срок погашения которых наступает аж в 2049-м, своим клиентам, среди которых – страховщики, пенсионные фонды, целевые фонды и финансовые консультанты. Часть этих облигаций приобрела BlackRock.

ЗА ТОГО ДЯДЮ

То есть ключевое в стратегии Meta* – в том, что она планирует построить как можно больше ЦОД за счёт того, что в отрасли называют Other People's Money – OPM. Т. е. – «на дядины деньги». Конкретно – простого американского работяги, т. н. рэднэка. Он же – тупой покупатель дешевых акций, облигаций, ипотечных кредитов и пр. Тех самых «мусорных деривативов» с обвала рынка которых начался в США последний банковский кризис 2007-2008 гг. А новый крах начнется с краха перегретых ГИИ-акций, обязательств и таких вот фининструментов.

Если ГИИ-бум хотя бы замедлится, Meta* может полностью отказаться от сделки. Компенсация, которую ей придется выплатить, зависит от обстоятельств. А Blue Owl может найти нового клиента или продать проект, хоть стоимость ЦОД и снизится, если спрос на новые ГИИ-сервисы окажется вялым. Meta пообещала выделить достаточно средств, чтобы эффективно погасить основной долг. Важно при этом, что «миллиардные заимствования не оформлены официально». Это не медийная страшилка и не фигура речи, а публичная формулировка солиднейшей рейтинговой компании S&P Global.

Это – первый в своём роде проект. Им Meta* обеспечила себе весьма надёжную финансовую защиту. Большую даже, чем может потребоваться в будущих подобных сделках с ЦОД. И другие крупные технологические компании уже выразили большую заинтересованность в создании подобных легально-махинаторских финансовых схем.

Упомянутый выше профессор бухгалтерии Раджгопал предупредил, что появление таких схем ухода от финответсвенности слишком напоминает начало конца прежних инвестбумов. Они также опирались на частное кредитование и специальные целевые фонды, то есть – на гораздо менее прозрачные способы привлечения средств, чем традиционные, многократно проверенные способы хеджирования рисков в банковском секторе.

ОБЛАЧНЫЕ НЕ-ОБЛАКА

Крупные технологические компании уже вовсю заключают крупные сделки с новым поколением владельцев ЦОД, известных теперь как «провайдеры НЕ-облачных корпоративных сервисов». Как правило, такие сделки заключаются на 3-5 лет, чтобы быстро нарастить вычмощности без долгосрочных обязательств.

Заключая краткосрочные сделки, крупные компании получают вычресурсы, которые отражаются в их финотчётности как повседневные операционные расходы, а не как солидные капиталовложения, которые отпугивают наиболее просвещенных, грамотных инвесторов старой школы. Впрочем, нового тут мало. Еще мудрый пожилой бизнесмен 1950-х, один их героев бестселлера Харви Маккея «Как уцелеть среди акул» говорил юному предпринимателю: «Забудь про бухгалтерские книги, дружок. Нравится – бери, не нравится – забудь». А ГИИ сегодня нравится пока всем. Слишком сильно нравится.

В сентябре Microsoft подписала $17-миллиардную сделку с Nebius, таким вот как раз британским НЕО-клаудом, созданным евробизнесменом – основателем российского интернет-гиганта «Яндекса» Аркадием Воложем. В октябре детище его соплеменника Билла Гейтса выделило аж $23 млрд на приобретение у Nscale частных ЦОД в ряде стран. А в ноябре Microsoft заключила сделку на $10 млрд с бывшим майнером биткоинов Iren, и еще одну подобную – с другим неоклаудом Lambda.

Глобальный инфраструктурный подход Microsoft основан на гибкости, «которая определяется краткосрочными и долгосрочными сигналами о спросе, которые мы получаем от клиентов. Компания стремится обеспечить достаточную вычмощность, чтобы удовлетворять спрос, и её приоритетом является быстрое удовлетворение потребностей по всему миру». Обычнейшее бла-бла-бла.

Но! «Если спрос изменится, вы не окажетесь в невыгодном положении», – резюмировал глава Microsoft Сатья Наделла. Именно так: за вас вынудят расплатиться сполна те, кто накупил разнообразные ГИИ-акции и даже гособлигации, выпущенные многими развитыми странами на волне ГИИ-бума. Но пока смысл того, что на самом деле говорят эти люди, доверчивые «слепоглухонемые» массовые мелкие инвесторы просто не слышат. И таких становится всё больше.

АННУШКА УЖЕ РАЗЛИЛА

А «звоночки» будущего краха уже есть. В январе 2025-го акции американского ГИИ-чиподизайнера Nvidia за сутки обвалились на 17%, её рыночная капитализация сократилась почти на $600 млрд. Крупная распродажа бумаг прежде всего западных техкомпаний случилась из-за того, что китайская ГИИ-фирма DeepSeek со своей «новой сверх-экономичной большой языковой моделью (LLM) буквально совершила прорыв и осмысление ГИИ». Американским режиссёрам ГИИ-пузыря удалось тогда объяснить его массовому инвестору в сугубо позитивном ключе.

Но – факт, что большей «ямы» в биржевой истории не случалось ни до, ни после. Ажиотаж вокруг ГИИ за последние три года привел к огромному притоку капитала в тех-акции, раздув оценки и подняв фондовые рынки до рекордных спекулятивных максимумов. Краха «тюльпанной» ГИИ-биржи тогда удалось избежать. С заинтересованными ГИИ-китайцами, похоже, просто – договорились. Но по мнению многих профессионалов, как технарей, так и финансистов, бесславный конец ГИИ-игры на бирже просто неотвратим.

Инвесторы усомнились в заоблачной оценке и доминировании ГИИ-лидеров пока лишь – на короткое время. Час Х еще не наступил, но надвигается всё быстрей.

«Распродажа техно-акций в январе вышла резкой, потому что оценки ГИИ-разработок игнорировали любые, в т. ч. очевидные риски, – резюмировал главный инвестдиректор The Bahnsen Group Дэвид Бансен. – Чрезмерный вес тех-акций в портфелях инвесторов, их высокая концентрация в рыночных индексах тогда и сейчас – категорически недооценены».

Тенденция к «новой вычислительной гибкости» – еще более тревожный тренд – проявился только прошлой осенью, когда Microsoft поначалу – незаметно, втихую приостановил некоторые из своих ЦОД-проектов. Пауза совпала с пересмотром компанией отношений с ключевым ГИИ-партнёром – «отцом» самой первой, крупной, раскрученной и модной ГИИ-говорилки ChatGPT – евро-американской фирмы OpenAI. Хотя топы Microsoft и ныне отрицают эту связь.

Microsoft, у которой был эксклюзивный договор с OpenAI, позволила тогда своему партнёру начать получать вычислительные мощности от корпорации разработчика софта – Oracle и других ИКТ-компаний. А осенью 2025-го Microsoft сама начала заключать краткосрочные сделки с теми самыми неооблачными сервисами. Теперь они и помогут обеспечить вычмощностей на $250 млрд, которые раньше Microsoft обещала «интеллектуально-генеративной» OpenAI доставить чуть ли не в одиночку.

ТРИУМФ БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТИ

Изменение, как бы обычное, техническое, на самом деле – революционное. Microsoft и Google договорились предоставить OpenAI вычислительные мощности совместно. По той же хитрой схеме. Часть огромных мощностей, потребных для ГИИ-цирка OpenAI, они предоставят в рамках сделок с CoreWeave – крупнейшим американских поставщиком таких неооблачных сервисов. Кроме того, OpenAI обязалась напрямую приобрести вычмощностей у CoreWeave на $22,4 млрд.

Чтобы нарастить мощности своих и арендованных ЦОД, CoreWeave берет кредиты на миллиарды долларов под 10% и выше. По сути, новые облачники привязывают своё будущее к OpenAI и ей подобным. Но за всеми ними теперь уже выстроены длиннющие цепочки инновационной финансовой ГИИ-безответственности.

По мнению отраслевых экспертов, затраты на разработку и обеспечение ГИИ-фич и решений настолько велики, что снизить большую часть рисков уже просто невозможно. Поэтому технологические гиганты распределяют их между собой, а затем – между огромным количеством мелких инвесторов. И вообще-то в любой стране мира такое невозможно без участия государства.

«Они очень дальновидны, – заметил ведущий аналитик инвестбанка D.A. Davidson Алекс Платт. – Только очень немногие компании могут позволить себе такое».

Это точно. Но позволяют. В том числе, потому что знают и уверены в надежной государственной поддержке с самого верха. Ведь что сделали старые еврейские банкиры, в самом начале тяжкого ипотечного кризиса (англ. subprime mortgage crisis) с резким ростом числа невыплат по недвижимерским кредитам с высоким уровнем риска, начавшегося в США 9 августа 2007 года? Они пришли к тогдашнему президенту Джорджу Бушу-младшему и заявили: «Папа, дай денег!». И получили их сполна. Получат всякие микрософты, ораклы и гуглы с цукербергами и теперь – у Дональда Трампа, который уже объявил себя самым «цифровым» и высокотехнологичным лидером Америки.

ОНА СГОРЕЛА

Чем глобальный ГИИ-крах аукнется в России, увы, слишком легко представить. Точно тем же, что и местный кризис 2008 года. Но мы никогда не предскажем с чего начнется обвал. Хотя предположить – можно. Вот например: 22 января 2026 года в Южной Корее вступит в силу рамочный закон «О развитии ИИ и формировании его доверительной основы». Он охватывает весь спектр современных технологий искусственного интеллекта, ГИИ, стало быть, тоже.

Южная Корея станет первой страной с реально действующим комплексным ИИ-законодательством. Особенность корейского подхода – пересмотр законодательства каждые три года для оперативной адаптации к технологическим и международным изменениям.

Саму ГИИ-технологию корейцы, вроде как, определили как «электронная реализация человеческих интеллектуальных способностей: от обучения и рассуждения до восприятия и понимания языка». Они ввели понятия систем ИИ, ГИИ и высокорисковых технологий, включая большинство существующих и разрабатываемых сервисов.

При этом всем в мире известно, что именно государственные ИКТ именно в Южной Кореи этим октябрем сгорели практически полностью. Огонь объял сервера Национальной службы Информационных Ресурсов (NIRS): там хостились все государственные сервисы, базы данных и облачные системы от госуслуг и до систем удостоверения личности, госпочты, баз университетов и финсервисов.

Пости 900 Тбт данных сгорели вместе с бэкапами. Причина пожара – простое возгорание литий-ионной батареи во время её замены. Чиновник, которого сделали ответственным все починить, оценив масштаб бедствия, сделал харакири.

Так что стоит еще раз задаться вопросом: стоит ли всё доверять компьютеру. Тем более – с генеративным искусственным «интеллектом».

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

*Корпорация Meta признана экстремистской, ее деятельность в РФ запрещена